Злобная статья. И очень показательная.
То есть, что получается: архитекторы всё рисовали и рисовали, чиновники - согласовывали и согласовывали, подрядчики - строили и строили. И всех это устраивало, пока... Пока наверху не появился человек, который сказал, что строили - плохо. И погрозил пальцем. И не только погрозил - запретил строить в центре Москвы. А параллельно правительство начало рассматривать закон о разрешении строительства по типовым зарубежным проектам без прохождения экспертизы. И начали появляться статьи, ругающие отечественных архитекторов. Как-то всё очень хорошо укладывается в один пазл.
Не берусь утверждать, что рисовали и строили хорошо. Скорее, наоборот, и в этом автор статьи совершенно прав. Более того, если бы эта статья появилась год назад - захотелось бы признать, что автор обладает прозорливым умом и гражданским мужеством. И пожать его честную пишущую руку. Но вот сейчас, на фоне текущий событий... Где ж ты, милай, раньше был? Когда строили и строили?
На мой взгляд - всё происходящее укладывается в пословицу:"Панове дерутся - у хлопцев чубы трещат". На роль хлопцев выбрали архитекторов - почему бы и нет? Кто-то же должен быть крайним в сложившейся ситуации. Сложившейся так, потому что всё, что сейчас происходит - происходит под девизом: "После нас - хоть потоп".

Ну насколько я понимаю туалет там был достаточно интересный как объект (судя по фото, хоть и плохого качества).
То как он выглядит сейчас не значит,что не может быть памятником.Вся его история скрыта.
И почему здание туалета собственно не может быть памятником  в принципе?Я считаю что вполне может.

http://realty.dmir.ru/articles/23474/

Из истории московских туалетов

Общественные туалеты в Москве существуют около 300 лет. Первые «нужные избы» появились в городе благодаря указу Петра I «О соблюдении чистоты в Москве и о наказании за выбрасывание сору и всякого помету на улицы и переулки». Это были выгребные ямы с сооруженными над ними деревянными помостами. Про комфорт граждан не думали, заботились в первую очередь о санитарном состоянии Москвы. С тех пор и другие российские правители уделяли немало внимания вопросам устройства уборных, но дефицит существовал всегда.

В 1875 г. некий журналист жаловался, что московская публика облюбовала извозчичьи деревянные колоды в самом центре Воскресенской площади в качестве открытых писсуаров. А между тем они находились под окнами знаменитых на всю Россию трактиров. Этот факт говорил не только об острой нехватке уборных, но и о низкой культуре горожан, по мнению которых, для справления естественной нужды был пригоден любой уголок. Например, неразборчивая публика Толкучего рынка на Старой площади в качестве отхожего места использовала арки Китайгородской стены.

В начале ХХ в. в Москве существовало около десятка туалетов. В некоторых из них были внедрены современные по тем временам технологии. Уборная у Александровского сада имела вентиляцию благодаря наличию приспособления для циркуляции воздуха. В другом московском туалете функционировало устройство автоматизированной промывки унитаза. Для этого к бачку протянули струну, приводившую механизм спуска воды в движение, как только открывалась дверь. Помещение туалета на Большой Сухаревской площади оснастили газовыми отопительными приборами. А на Театральной площади находился первый в Москве подземный туалет для раздельного пользования, имевший электрическое освещение и печное отопление. В нем работало два отделения — платное и бесплатное. В первом посетитель получал мыло, одеколон и полотенце. Его обустройство обошлось городу в 6 тыс. руб.

Самым необычным было заведение на Смоленско-Сенной площади. Оно прославилось не техническими новинками, а своей архитектурой. Уборную построили из красного кирпича и украсили карнизами с белокаменными крестами. Приезжавшие на базар крестьяне обязательно останавливались перед столь симпатичным сооружением и крестились, принимая туалет за часовню.

Проект уборной на Трубной площади
Помимо перечисленных капитальных строений в Москве насчитывалось множество небольших будок и павильонов, построенных над выгребными ямами, в первую очередь в тех местностях, где отсутствовала канализация. Их глубина строго регламентировалась, ведь чем она была больше, тем реже ямы очищали. Вывоз нечистот, как правило, производили только в ночное время. К сожалению, не всегда ассенизаторские обозы в целости доставляли груз до сливного пункта, отчего санитарная обстановка в Москве была очень сложной.

До революции наблюдение за уборными носило случайный характер, поскольку было вверено бульварным сторожам, которые получали за свою работу небольшое дополнительное вознаграждение. Практически никакого ухода за туалетами не осуществлялось, поэтому они и не пользовались особой популярностью.

С 1912 г. общественные туалеты передали в Управление канализации. Постановлением Думы их территориально распределили по четырем участкам с выделением в самостоятельную службу. Тогда, учитывая заграничный опыт, было разработано несколько типов публичных уборных, составлен план сети туалетов и отпущены средства на их постройку. Однако в итоге появилась лишь одна уборная на Арбатской площади, но вскоре все имевшиеся туалеты пришли в негодность.

Внутренний вид уборной
на Каланчевской площади
После 1917 г. деревянные туалеты разобрали на дрова. Каменные постройки с унитазами и раковиной для мытья рук, которые полагалось иметь каждому владельцу многоэтажного доходного дома, переделали под квартиры. Поскольку революция привлекла в город массу людей, жилья не хватало, и многим приходилось довольствоваться такими необычными хоромами. Постепенно москвичи стали испытывать зависть к «пришлому элементу», ведь получилось, что они имели воду, унитаз, то есть удобства на одну семью, а не традиционные по тем временам 30 комнаток по 12 человек в каждой и один туалет. Правда, наблюдался и обратный процесс превращения в нужники мало-мальски пригодных мест — подъездов, павильонов у трамвайных остановок и т. п.

Службу общественных уборных восстановили только в 1922 г. Ее задачей было не только отремонтировать существующие туалеты, но и довести их количество и качество до европейских норм. В 1925 г. в городе имелось 17 общественных канализированных уборных, причем все, кроме одной на Театральной площади, бесплатные. Посещаемость этих заведений была велика — 800–900 человек в час. Неудивительно, что около них выстраивались длинные очереди. Городу были нужны новые туалеты, поэтому приняли решение довести их число в ближайшую пятилетку до 250. Сделать это оказалось не так-то просто. Строительство одной наземной уборной обходилось в 60–90 тыс. руб. Ежегодно планировалось выделять на сооружение туалетов не более 300 тыс. руб. Кроме того, нелегко было выбрать и место, ведь требовалось принять во внимание потребности того или иного района, проходимость, не нарушить сложившийся архитектурный облик территории и не занять слишком много места. Идеальным считали приспособление под туалеты уже существующих построек. Например, таких как бастион храма Христа Спасителя. Предлагалось отвести под уборную подземную часть храма Василия Блаженного, но этот проект так и не удалось реализовать.

Общественный писсуар старого типа
Зато популярным стало строительство уборных рядом с фундаментами разрушенных культовых сооружений. Так появились туалеты на Красной площади вблизи уничтоженных часовен Смоленской иконы Божией Матери и Святого Александра Невского, а также Казанского собора напротив Кремля.

В это же время родились не совсем обычные проекты расширения сети общественных уборных, которые, впрочем, так и не были воплощены в жизнь. В них планировали осуществить западную идею объединения в одном сооружении памятника и туалета. Так, в Париже над подземной частью уборной с шестью клозетами и умывальниками был сооружен постамент для скульптурной группы «Символ воспитания». В Москве поступило предложение устроить туалет в подземной части памятника К. А. Тимирязеву у Никитских ворот.

Эти замыслы, однако, вызвали бурю негодования. Журналы того времени писали, что сама мысль объединить памятник, который должен воплощать в себе личность великого человека, его учения, мысли и деяния, с общественной уборной утопична, а предположение о возможности такого сочетания должно казаться профанацией памяти того, в честь кого решили воздвигнуть памятник. В скором времени, однако, нашли компромиссное решение: начали различать памятники, сооруженные в честь определенных лиц, и памятники, являющиеся украшением города, например фонтаны. Соседство последних с уборными не вызывало возражений.

Военные годы затормозили развитие сети публичных туалетов, в очередной раз многие из них пришли в негодность из-за отсутствия надлежащего обслуживания. В каменных многоэтажных домах, когда не работала канализация, уборные устраивали в полуподвальных помещениях. Жильцы других домов продолжали пользоваться выгребными ямами. С началом войны перестало хватать транспорта для вывоза нечистот, и их начали сливать в канализационные колодцы, расположенные во дворах домов. Тогда же наркомат коммунального хозяйства разрешил нечистоты консервировать — зарывать выгребные ямы, а кабины туалетов переносить на новое место. Такая практика просуществовала до 1945 г.

Внутренний вид уборной
на Каланчевской площади
Всплеск строительства туалетов в послевоенное время произошел благодаря случаю. Один чиновник, которому предстояло вместе с вождем народов приветствовать с трибуны мавзолея демонстрантов во время празднования Международного дня трудящихся, испачкался с утра в нечистотах. Оказалось, что возле его дома в ожидании первомайского парада стояла танковая колонна. Дожидаясь торжества, солдаты ночевали в танках, а нужду справляли в ближайших подъездах. После этого происшествия главе жилищного управления исполкома Моссовета было приказано в месячный срок открыть в Москве 250 туалетов. Эта «норма» была выполнена, но вскоре уборные превратились по традиции в жилье и склады. В конце 1970-х гг. в столице насчитывалось около 200 общественных уборных, или одно посадочное место на 3 тыс. человек. При этом население города составляло порядка 7,5 млн человек. Новая волна строительства пришлась на период подготовки к Олимпийским играм 1980 г. К 1990 г. число туалетов увеличилось вдвое. Вскоре почти треть из них стала платной или снова была перепрофилирована, на этот раз в магазины и даже предприятия общественного питания. Например, в ресторан превратилось полуподвальное помещение в здании на углу Кузнецкого Моста и Неглинной улицы.

В середине 1990-х гг. в Москве появились пластиковые туалетные кабинки, ставшие современным аналогом выгребных ям. Столичные власти приобрели их для поддержания чистоты во время празднования Дня города, потом отправили на склад, но позже передали в эксплуатацию частным предпринимателям. Преимущества такого типа общественных уборных вполне очевидны: невысокая стоимость, окупаемость затрат в течение пары месяцев, мобильность, компактные размеры (1,2х1,1х2,1 м) и простота в уходе.

Однако к 2002 г. в Москве насчитывалось менее 3 тыс. туалетных кабинок.

Ниже
1.Проект уборной на Трубной площади.
2.Уборные на Каланчевской площади.
3.Общественный писсуар старого типа
4.Интерьер уборной на Каланчевской площади.
Статья и фото Н.Титовой

Не берусь спорить. Просто при первом прочтении новость вызывает здоровый смех. Или улыбку. В смысле - от великого до смешного - один шаг. И только потом в голову начинают приходить всякие другие мысли - о благоустройстве, заботе о населении, архитектурных достоинствах и т.д.
Кстати, про бывший общественный туалет на углу ул. Астраханской и ул.Московской - слышала от Д.В.Голубинова, что это - последнее детище К.Л.Мюфке. И единственное, что ему разрешили построить при Советской власти, до того, как умереть в нищете и забвении.

Так значит, это не байки? А фоток исходного состояния нет?

Недавно построенный теннисный корт в Казани

Санкт-Петербург накроется громадной П

    Хочу поздравить выразить соболезнования петербуржцам, которые сегодня обогатились решением властей по поводу очередного архитектурного шедевра - ибо власти не могут остановиться только на "кукурузине" Газпрома и Лахта-центре. Сегодня правительство СПб под руководством "уходя-уходи" Валентины Матвиенко выделило землю под строительство очередной невообразимой стекло-бетонной .уйни невероятного размера.

    Это все будет называться «Театр песни Аллы Пугачевой» и включит в себя концертный зал на 4,5 тыс мест, студию звукозаписи, школу продюсеров, отель на 120 номеров, апартаменты и бизнес-центр. Все это будет построено в устье реки Смоленки.

    Вот, собственно, проект того, что там будет построено. Центром композиции станет здание в виде 100-метровой буквы П! (П - это "Пугачева", а не "Петербург", если кто что подумал) Проект напоминает чем-то французский Дефанс, а также отсылает к пермской букве П. Но в Перми-то не строят стометровые буквы П!

    Осталось посмотреть, кому мы будем благодарны за такое счастье. Всем этим будет владеть ООО «Театр песни Аллы Пугачевой». Его учредителями являются Михаил Кенин – собственник холдинга «Русское море», компания «Гранд Лэнд», Кристина Орбакайте, Алла Пугачева и Евгениий Финкельштей - президент близкой семье губернатора СПб корпорации «PMI».

ЖЖ Марины Литвинович. Комменты можно почитать здесь http://abstract2001.livejournal.com/1397957.html

Так вот и порадуешься, что живёшь в провинции, хотя и не у моря...

Каюсь, неравнодушна к хлёстко написанным статьям. К тому же наш "великий и могучий" действительно устроен так, что любая буква русского алфавита может вызывать неоднозначные ассоциации. Когда читала комменты - долго смеялась над тем, как их авторы увязывали предстоящее строительство Лахта (или Охта?) центра с появлением проекта театра.
Сам проект тоже показался излишне брутальным - хотя, может быть, это просто манера подачи и недостаточная проработка форэскиза производят такое впечатление.
В чём Вы, несомненно, правы - выносить окончательное суждение нужно после того, как ознакомишься с генпланом. Может, оно и вправду неплохо будет.

Ато...